История, которую мы не знали
Кузнецов Игорь
Возвращение памяти - «Эвакуация»
Время выдвинуло ряд новых проблем военной истории, которые до сих пор не исследовались учеными. Одна из них — судьбы арестованных и осужденных, содержавшихся в местах лишения свободы на территории Беларуси накануне Великой Отечественной войны. С началом войны и оккупацией республики система мест лишения свободы, находившаяся в ведении НКВД БССР, прекратила свою деятельность. Но что стало с заключенными, содержавшимися в колониях и тюрьмах, и сегодня остается неизученной страницей истории. Все публикации, посвященные этой теме, базируются на воспоминаниях и не дают объективной картины происходившего.
Страна Советов встретила войну густой сетью учреждений тюремно-лагерной системы ГУЛАГа и тюремного управления НКВД СССР. На 1 марта 1940 г. ГУЛАГ НКВД СССР, а именно в его ведении находились все исправительно-трудовые лагеря и колонии, состоял из 53 лагерей (включая лагеря, занятые железнодорожным строительством), 425 исправительно-трудовых колоний (в том числе 170 промышленных, 83 сельскохозяйственных и 172 контрагентских, т. е. работавших на стройках и в хозяйствах других ведомств), объединяемых областными, краевыми и республиканскими отделами исправительно-трудовых колоний (ОИТК) и 50 колоний для несовершеннолетних.
Начальником ГУЛАГа в этот период являлся комдив В. В. Чернышев, назначенный на должность 18 февраля 1939 г. и занимавший ее до 26 февраля 1941 г. Его сменил старший майор госбезопасности В. Г. Наседкин.
В результате активной деятельности карательно-репрессивного аппарата Советского государства к началу войны в исправительно-трудовых лагерях (ИГЛ) и местах лишения свободы ОИТК - УИТЛК содержалось около 2350 тысяч человек (с учетом находившихся в пути).
Кроме того, в ведении тюремного управления НКВД СССР к началу 1941 г. находилось 712 тюрем с общим лимитом наполнения в 238 тысяч мест, в которых на 1 января 1941 г. содержалось 470 693 заключенных. Возглавлял тюремное управление НКВД СССР с 26 февраля 1941 г. капитан госбезопасности М. И. Никольский.
Сеть учреждений ГУЛАГа и тюремного управления НКВД распростерлась и на территорию Беларуси. Накануне войны в республике находилось 24 исправительно-трудовые колонии, из которых 3 были сельскохозяйственные, 7 — промышленные, остальные — особого строительства.
На 1 января 1941 г. численность заключенных в исправительно-трудовых учреждениях, подведомственных управлению исправительно-трудовых колоний (УИТК) НКВД БССР, составляла 8544 человека.
Эти колонии предназначались для содержания осужденных за уголовные преступления на срок лишения свободы до трех лет. Лица, судимые за контрреволюционные действия, опасные уголовные преступления и неоднократно судимые, для отбывания наказания отправлялись за пределы республики в лагеря ГУЛАГа.
Кроме этого, на территории Беларуси имелись четыре трудовых колонии для несовершеннолетних правонарушителей с лимитом наполнения 350-400 человек в каждой.
Наряду с колониями в республике функционировали 33 следственные и срочные тюрьмы с лимитом наполнения 16 945 мест, в которых на 10 июня 1941 г. находилось 26 237 заключенных. Они предназначались для содержания подследственных, а также наиболее опасных преступников, осужденных за контрреволюционные и тяжкие уголовные преступления. Туда же могли переводиться заключенные из лагерей за злостные нарушения установленного режима содержания на срок до двух лет.
В каждой из десяти областей Беларуси функционировало от одной до семи тюрем. Так, в Могилевской, Гомельской и Полесской областях было по одной тюрьме на всю область, в Витебской, Брестской и Пинской областях — по три тюрьмы, в Белостокской и Вилейской областях — по четыре, в Минской области — 5 тюрем и в Барановичской области — 7 тюрем. Лимиты наполнения тюрем колебались от 60 мест (тюрьма № 17 в г. Столбцы Барановичской области) до 2680 мест (тюрьма № 23 в г. Бресте), которая являлась самой большой тюрьмой в Беларуси. Крупные тюрьмы были в Ломже - 1300 мест, в Белостоке и Гродно - по 1100 мест в каждой, в Минске - 1000 мест, в Приямино - 900 мест, в Могилеве - 800 мест, в Гомеле - 700 мест, в Лиде -665, в Витебске - 600 мест.
С началом военных действий 23 июня 1941 г. по телефону "ВЧ"- связи наркому внутренних дел Беларуси А. П. Матвееву был передан приказ заместителя наркома внутренних дел СССР В. В. Чернышова, курировавшего ГУЛАГ, о немедленной эвакуации заключенных из мест лишения свободы западных областей Беларуси: Барановичской, Белостокской, Брестской, Вилейской и Пинской, в тюрьмах которых по состоянию на 10 июня содержалось 16 537 заключенных. Для эвакуации заключенных из тюрем Беларуси Народный комиссариат путей сообщения СССР отдал распоряжение начальникам дорог о выделении 567 вагонов.
Но этому не суждено было исполниться. В то время никто не мог и предположить, что уже 28 июня немцы будут в Минске.
Быстрое продвижение вражеских войск не позволило организовать эвакуацию исправительных учреждений, подведомственных УИТК НКВД БССР. Лишь две колонии — № 1 (начальник Кравцов) и № 5 (начальник Карпенко) провели эвакуацию удовлетворительно. Остальные начальники подразделений растеряли при эвакуации большую часть личного состава и заключенных, не вывезли и не уничтожили личные дела заключенных, документы, имущество и ценности.
Следует отметить, что не все заключенные подлежали эвакуации. К лицам, впервые осужденным за прогулы, мелкие хищения на предприятиях, незначительные должностные и бытовые преступления, было применено досрочное освобождение, которое в полном объеме коснулось заключенных колоний. Поскольку значительную их часть составляли лица призывного возраста, они, с учетом состояния здоровья, через военкоматы направлялись в воинские соединения.
Таким же образом, только без призыва в армию, поступили и с несовершеннолетними правонарушителями. Эту категорию заключенных освобождали от наказания досрочно и отпускали домой, выдав им соответствующие документы. В частности, 4 июля 1941 г. из Витебской трудовой колонии были освобождены с выдачей на руки справок о досрочном освобождении 350 человек, а личный состав колонии в количестве 45 человек, ее оборудование и 62 осужденных эвакуированы в Татарскую АССР.
Несмотря на тяжелую обстановку принимались меры к вывозу заключенных из районов боевых действий и оккупации. Как свидетельствуют архивные документы, заключенных успели эвакуировать из тюрем следующих городов: Глубокое, Молодечно, Пинск, Столин, Дрогичин, Орша, Полоцк, Витебск, Могилев, Мозырь, Гомель, Червень, Вилейка, Столбцы. Из остальных тюрем их эвакуировать не представилось возможным. Заключенные либо были оставлены в тюрьмах при занятии городов немецкими войсками, либо разбежались в пути во время налетов на них немецких самолетов.
На 1 сентября 1941 г. из тюрем Беларуси удалось эвакуировать 11 161 заключенных. Передислоцируемый спецконтингент этапировался в тюрьмы НКВД Узбекской ССР, Татарской АССР, а также УНКВД Владимирской, Горьковской, Кировской, Омской, Рязанской, Свердловской, Тамбовской и Челябинской областей.
Трагично сложилась судьба заключенных Минской тюрьмы и вывезенных 23 июня 1941 г. в Минск заключенных тюрьмы г. Каунаса. Они были эвакуированы пешим порядком в направлении г. Могилева в ночь на 25 июня. По сведениям очевидцев, некоторые арестанты погибли в дороге, часть направлена в Красную Армию (в штрафные батальоны), значительное количество расстреляно в лесу недалеко от г. Червеня 26 - 27 июня. Среди расстрелянных люди разных национальностей: белорусы, литовцы, поляки, русские и др.
Не менее трагична судьба заключенных Глубокской тюрьмы. С началом бомбежек администрация тюрьмы приступила к срочной ее эвакуации. Во время движения (заключенные передвигались пешим строем) некторые начали выкрикивать: "Да здравствует Гитлер!" В связи с этим, по распоряжению начальника тюрьмы Приемышева, часть заключенных была расстреляна. За незаконные действия военная прокуратура Западного фронта арестовала Приемышева. По делу проводилось расследование, материал которого был передан члену Военного Совета Центрального фронта, секретарю ЦК КП(б) Беларуси П. К. Пономаренко. Действия Приемышева признали правильными, и его освободили из-под стражи.
Освобождение части заключенных и эвакуация другой коснулись в основном содержавшихся в местах лишения свободы восточных областей республики. На ее западных территориях, в связи с быстрым продвижением вражеских войск, осуществить эту меру не представилось возможным. Личному составу мест лишения свободы, дислоцировавшихся в этих регионах, приходилось самостоятельно принимать решения, исходя из складывающейся обстановки, порой под обстрелом, бомбежкой противника. В районе Брестской крепости фашисты выбросили десант на следственную тюрьму, расположенную на Северном острове. Охрана ее, вооруженная только винтовками и пистолетами, храбро сражалась с противником. По словам очевидцев, все бойцы погибли в неравном бою.
Несколько иначе развивались события вокруг тюрьмы, расположенной в Бресте. С первыми взрывами немецких снарядов начальник тюрьмы Шафоростов собрал имеющийся личный состав и связался по телефону с руководством УНКВД и НКГБ, которые приказали организовать оборону тюрьмы, обещав выслать подкрепление и оружие.
В это время цепи немецких солдат с двух сторон начали обстреливать тюрьму из пулеметов и артиллерии. Авиация подвергла тюрьму бомбардировке. В результате корпус тюрьмы был пробит артиллерийским снарядом, зажигательными бомбами подожжены административное помещение, общежитие, склады, клуб.
Шафоростов организовал оборону, но сдержать наступление вражеских войск не смог, так как на вооружении охраны имелось только 17 винтовок, несколько револьверов и пулемет. Видя неравные силы и не дождавшись подкрепления, он дал распоряжение отступить, оставив заключенных в тюрьме.
Угрожающая обстановка первых дней войны, а порой и паника провоцировали руководство тюрем на принятие неадекватных решений. Так, с первых часов войны бомбардировке немецкой авиации подверглась тюрьма г. Гродно. Днем 22 июня одна из бомб упала на главный корпус тюрьмы, разрушила его, похоронив под обломками большое количество заключенных. Во время ночной бомбардировки была разрушена часть второго корпуса и барак. Находившиеся в корпусе заключенные выбежали из него и устремились на улицу. Охрана тюрьмы и надзорсостав не смог их удержать. Не получив никаких распоряжений от руководства НКГБ и НКВД, так как их уже в городе не было, начальник тюрьмы Владимиров приказал оставить ее и всему личному составу выбираться из города .
23 июня во время бомбардировки г. Новогрудка начальник тюрьмы Крючков вывел всех заключенных из тюрьмы и посадил в вагоны. Однако эвакуировать их не смог, так как на станции на конвой напали местные жители и освободили всех заключенных. Сам Крючков во время перестрелки с нападавшими был ранен в руку.
В момент бомбежки г. Ошмян политрук тюрьмы Клименко и оперуполномоченный Авдеев самовольно вывели из камер 30 заключенных, обвиняемых в контрреволюционных преступлениях, и в подвале тюрьмы расстреляли, оставив трупы не захороненными. Остальных заключенных оставили в корпусах и покинули тюрьму всем личным составом. На следующий день местные жители, узнав о расстреле заключенных, пошли в тюрьму разыскивать среди трупов своих родственников.
Архивные документы указывают на то, что некоторые начальники тюрем, поддавшись панике, несмотря на имеющуюся возможность, никаких мер по эвакуации не предпринимали, а порой, предав интересы службы, бросали свои подразделения на произвол судьбы. Так, например, поступил начальник тюрьмы г. Слонима Сокоушин, который раздал ценности заключенных надзирателям, денежные средства тюрьмы присвоил себе и скрылся.
4 августа 1941 г. заместитель наркома внутренних дел СССР В. В. Чернышов и начальник тюремного управления НКВД СССР М. И. Никольский предложили наркому внутренних дел Л. П. Берии прекратить дальнейший вывоз заключенных из тюрем прифронтовой полосы, как вновь арестованных после проведенной эвакуации тюрем, так и в порядке расширения зоны эвакуации, ввиду крайнего переполнения тыловых тюрем.
В связи с этим вывозу в тыл подлежали только подследственные заключенные, в отношении которых дальнейшее следствие необходимо для раскрытия диверсионных, шпионских и террористических организаций, а также агентуры врага. Женщин с детьми при них, беременных и несовершеннолетних, за исключением диверсантов, шпионов, бандитов и т. н. особо опасных, предлагалось освобождать.
Всех осужденных по Указам Президиума Верховного Совета СССР от 26. 06. 1940 г. , 10. 08. 1940 г. , 28. 12. 1940 г. и 09. 04. 1941 г. , а также за бытовые, служебные и другие маловажные преступления, или подследственных по делам о таких преступлениях, которые не являются социально опасными, намечалось использовать организованно на работах оборонного характера по указанию военного командования, с досрочным освобождением в момент эвакуации охраны тюрьмы. Ко всем остальным заключенным (в том числе дезертирам) предлагалось применить высшую меру наказания —расстрел. Эти предложения 12 июля были законодательно оформлены Указом Президиума Верховного Совета СССР.
Следует отметить, что еще в самом начале войны в отношении осужденных, содержавшихся в тюрьмах западных областей республики и приговоренных к высшей мере наказания, ЦК КП(б)Б дал директиву о приведении приговоров в исполнение.
В ряде тюрем директива была исполнена. Так, в Мозырской тюрьме расстреляли 38 осужденных. Принимались меры к исполнению директивы и в Гомельской тюрьме.
Подводя итоги эвакуации заключенных из тюрем Беларуси, следует отметить, что по состоянию на 22 января 1942 г. из оккупированной территории было вывезено 9573 заключенных, не удалось эвакуировать - 16 048 заключенных, из них: остались в тюрьмах - 13 953 заключенных, бежало в пути при бомбежках - 530, незаконно расстреляно конвоем в пути - 714 заключенных.
Таким образом, с началом войны места лишения свободы, находившиеся на территории Беларуси, оказались в сложных условиях. Спасало то обстоятельство, что в республике не имелось исправительно-трудовых лагерей. В колониях же содержались заключенные, осужденные за малозначительные преступления, и многие из них были освобождены.