История, которую мы не знали
Кузнецов Игорь
Возвращение памяти - Обжалованию не подлежит
10 июля 1934 г. ЦИК СССР упразднил ОГПУ и образовал союзно-республиканский Народный комиссариат внутренних дел СССР. Оперативные управления и отделы бывшего ОГПУ вошли в состав НКВД СССР, где было образовано Главное управление государственной безопасности (ГУГБ). Как в свое время при ОГПУ, так и при НКВД СССР вновь было образовано Особое совещание — орган внесудебной расправы. Ему предоставлялось право выносить приговоры о заключении в исправительно-трудовые лагеря, ссылке и высылке на срок до пяти лет или высылке за пределы СССР лиц, признаваемых общественно опасными. Объединив органы государственной безопасности и внутренних дел в единый НКВД СССР, законодатель должен был разработать и утвердить Положение о НКВД СССР и его местных органах. Однако этого сделано не было.
В то же время не были отменены Положения о ГПУ и ОГПУ 1922 и 1923 гг., утвержденные ВЦИК и ЦИК СССР, не внесены соответствующие изменения и в Конституцию СССР 1924 года. Таким образом, деятельность органов госбезопасности и внутренних дел в правовом отношении не была урегулирована, что крайне отрицательно сказывалось на всей их оперативно-служебной работе. Если при этом учесть, что стратегия деятельности органов НКВД была нацелена на борьбу с несуществующим в стране антисоветским подпольем, то нетрудно себе представить, к чему это могло привести и привело в карательной политике Советского государства и его органов безопасности. Грубо попирались конституционные нормы, права и свободы советских граждан.
Примером такого явного пренебрежения к закону, правам личности явилось принятое Президиумом ЦИК СССР 1 декабря 1934 г. (в день убийства С.М. Кирова) постановление "О порядке ведения дел по подготовке или совершению террористических актов". Срок ведения дел по террору устанавливался в 10 дней, обвинительное заключение вручалось обвиняемому за одни сутки до суда, дела в судебном заседании рассматривались без участия сторон (т. е. прокурора и адвоката). Кассационное обжалование и подача ходатайств о помиловании не допускались. Приговор к высшей мере наказания — расстрелу приводился в исполнение немедленно. Аналогичный порядок Президиум ЦИК СССР установил 14 сентября 1937 г. по делам о вредительстве, диверсиях и контрабанде.
Убийство С.М. Кирова было использовано Сталиным для расправы со своими политическими противниками, прежде всего Зиновьевым и Каменевым, а позднее и с Бухариным, Рыковым, Томским, Рудзутаком, Эйхе, Постышевым и другими представителями старой ленинской гвардии. Развернулись массовые репрессии в стране, захлестнувшие все слои общества, все государственные и общественные организации, Красную Армию и Военно-Морской Флот, правоохранительные органы, в том числе и органы госбезопасности. 27 мая 1935 г. приказом НКВД СССР в НКВД—УНКВД республик, краев и областей, подчиненных непосредственно НКВД СССР, были организованы "тройки" НКВД, на которые распространялись права Особого совещания. Они принимали решения о высылке, ссылке или заключении в лагеря на срок до пяти лет.
Приказом НКВД СССР от 30 июля 1937 г. были созданы республиканские, краевые и областные "тройки" для рассмотрения дел на бывших кулаков, членов антисоветских партий, белогвардейцев, жандармов и чиновников царской России, бандитов, реэмигрантов, участников антисоветских организаций, церковников и сектантов, уголовников-рецидивистов. НКВД СССР практически взял на себя функции высших органов государственной власти. Проводниками массовых репрессий явились органы НКВД в центре и на местах, в республиках, краях и областях. На полную мощь работали органы внесудебной расправы — Особое совещание, т.н. "тройки" НКВД—УНКВД, "двойки". Военная коллегия Верховного Суда СССР чаще всего выносила так называемым врагам народа, шпионам, террористам и диверсантам высшую меру наказания — расстрел. Огромная вина за массовые репрессии лежит и на органах Прокуратуры СССР.
Предусмотренные Конституцией СССР 1936 года обычные судебные органы — народные и областные суды, верховные суды союзных республик и автономных республик контрреволюционные преступления не рассматривали. По предложению Молотова Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение судить лиц, обвиняемых в контрреволюционных преступлениях, по четырем спискам. В 1-й список входили ответственные партийные и советские работники, во 2-й — военнослужащие Красной Армии и Военно-Морского Флота, в 3-й — работники НКВД и в 4-й — родственники репрессированных "врагов народа". Все эти лица по предложению Кагановича осуждались органами внесудебной расправы.
1937 и 1938 годы вошли в историю советского государства как годы небывалых по масштабам массовых репрессий, принесших огромный ущерб советскому обществу, обороноспособности и государственной безопасности страны. Наряду с подрывом и ослаблением Красной Армии и Военно-морского Флота серьезный урон понесли и органы государственной безопасности, прежде всего разведка и контрразведка. По существу, их деятельность, особенно разведки, была парализована, а ее лучшие представители, находившиеся за рубежом, были отозваны и репрессированы.
Вина за разгром военной разведки и разведки органов государственной безопасности прежде всего лежит на Сталине. Выступая на совещании руководящего состава Разведывательного управления (Разведупр) Генерального штаба Красной Армии (в работе совещания принимали участие нарком обороны Ворошилов, нарком внутренних дел Ежов, руководящие работники НКВД СССР) 21 мая 1937 г., он заявил, что немцы в нашей стране насадили свою сеть, а Разведупр проглядел это и со своим аппаратом попал в их руки. Сталин предложил всю агентурную сеть Разведупра распустить (и она была распущена). В конце выступления он заявил следующее: "Мы имеем крупные победы, мы сильнее всех политически, мы сильны экономически, но в разведке нас разбили. Поймите, разбили нас в разведке".
Такая негативная оценка, данная Сталиным советской военной разведке, не основывалась на каких-либо документальных материалах, компрометирующих наших разведчиков, работавших за рубежом, часто с риском для жизни добывавших важную разведывательную информацию об агрессивных планах главарей фашистской Германии в отношении СССР. Наоборот, уже с 1936 г. и до начала Великой Отечественной войны военная разведка, органы госбезопасности регулярно сообщали в центр о военных приготовлениях Германии к нападению на Советский Союз, о переброске на восток крупных соединений вермахта. Докладные записки об этом своевременно направлялись НКВД и НКГБ и Разведупром Сталину, Молотову, Ворошилову и Тимошенко. Однако должной оценки таким сообщениям дано не было. И это, как известно, привело к трагическим событиям в начальный период войны.
Следует отметить, что всю вину за массовые репрессии, беззаконие и произвол в стране Сталин и Молотов свалили на органы НКВД и Прокуратуры. Это нашло четкое отражение в принятом СНК СССР и ЦК ВКП(б) совместном постановлении от 17 ноября 1938 г. "Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия". В нем, в частности, говорилось, что "работники НКВД совершенно забросили агентурно-осведомительную работу, предпочитая действовать более упрощенным способом, путем практики массовых арестов, не заботясь при этом о полноте и высоком качестве расследования. Работники НКВД настолько отвыкли от кропотливой, систематической агентурно-осведомительной работы и так вошли во вкус упрощенного порядка производства дел, что до самого последнего времени возбуждают вопрос о предоставлении им т. н. "лимитов" для производства массовых арестов...
Органы Прокуратуры со своей стороны не принимают необходимых мер к устранению этих недостатков, сводя, как правило, свое участие в расследовании к простой регистрации и штампованию следственных материалов.
Органы Прокуратуры не только не устраняют нарушений революционной законности, но фактически узаконивают эти нарушения.
Все эти отмеченные в работе органов НКВД и Прокуратуры совершенно нетерпимые недостатки были возможны только потому, что «пробравшиеся в органы НКВД и Прокуратуры враги народа всячески пытались оторвать органы НКВД и Прокуратуры от партийных органов, уйти от партийного контроля и руководства, а тем самым облегчить себе и своим сообщникам возможность продолжения своей антисоветской подрывной деятельности...».
Подписывая это постановление, Сталин и Молотов не могли не знать и знали, что упрощенный порядок расследования и судебного разбирательства был установлен Президиумом ЦИК СССР по их указанию так же, как и рассмотрение дел по т.н. контрреволюционным преступлениям органами внесудебной расправы. Поэтому не случайно, что после выхода вышеназванного постановления этот упрощенный порядок, так же как и Особое совещание при НКВД СССР, не был ликвидирован. Ликвидировались лишь судебные "тройки", созданные в порядке особых приказов НКВД СССР (приказы 1935 и 1937 гг.), и запрещалось органам НКВД и Прокуратуры производство каких-либо массовых операций по арестам и выселению.
Как и в прошлые годы (конец 20-х и начало 30-х гг.), высшие органы государственной власти (ЦИК СССР, с 1936 г. Верховный Совет СССР и его Президиум) и управления (СНК СССР), за исключением совместного постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 г., на своих сессиях и заседаниях деятельность органов НКВД не рассматривали. Фактически ими руководили сначала Ягода (1934—1936 гг.), затем Ежов (1936—1938 гг.), подчинявшиеся лично Сталину и выполнявшие его волю и указания. Органы НКВД представляли еще более мощный, чем ОГПУ, карательный аппарат, деятельность которого была прежде всего направлена на ликвидацию несуществующей в стране "пятой колонны", широко разветвленной сети резидентур германской, японской, польской, латышской, французской, английской, финской и других разведок капиталистических государств, на борьбу с "врагами народа", действовавшими во всех сферах общественно-политической и экономической жизни.
О масштабах ликвидации "резидентур разведок империалистических государств" свидетельствуют следующие цифры: УНКВД Ленинградской области за период с 1 октября 1936 г. по 20 сентября 1938 г. вскрыло и ликвидировало 400 "вражеских резидентур", в том числе 95 немецкой разведки, 100 польской, 72 латышской, 93 эстонской, 39 финской разведок, арестовано 348 агентов английской разведки. В частности, как указывалось в отчете УНКВД ЛО за этот период, выявлены резидентуры на Кировском заводе, "Большевике", "Электросиле", Гипрохиме. Резидентуры японской разведки были вскрыты на оборонных заводах, в том числе на заводах имени Калинина, К. Маркса, ОГПУ, "Красном Треугольнике", Охтинском химкомбинате, заводе "Красногвардеец", на ряде электростанций, мясокомбинате и на других объектах. Все эти так называемые вражеские резидентуры были сфальсифицированы органами НКВД.
В отчете УНКВД Вологодской области за 1938 г. указывалось, что за последние 4 месяца 5-м отделом управления было вскрыто и ликвидировано 79 шпионско-диверсионных резидентур в частях 10-й стрелковой дивизии, Северном военкомате и Осоавиахиме, в том числе 34 резидентуры польской разведки, 9 финской, 5 японской, 11 немецкой, 11 латвийской, 7 эстонской, 2 английской разведок.
Только по официальным данным, НКВД Белорусской ССР с 1 апреля 1937 г. по 15 января 1938 г. было репрессировано свыше 50 тыс. человек, в том числе по т.н. "объединенному антисоветскому подполью" 1089 человек, около 15 тыс. поляков, по т. н. "военному заговору" — 2253 человека, свыше 24 тыс. из кулацко-уголовного элемента. За первое полугодие 1938 г. органами госбезопасности республики было арестовано 11 623 человека.
Тысячи "вражеских резидентур" и "контрреволюционных организаций" в 1937—1938 гг. были вскрыты и ликвидированы НКВД Украинской ССР, Азербайджанской ССР, управлениями НКВД Приморского и Хабаровского краев, Свердловской, Челябинской, Московской и других областей и республик. В одном из отчетов НКВД Азербайджанской ССР, направленном в 1937 г. в НКВД СССР, указывалось, что в республике арестованы 32 секретаря райкомов партии, 28 председателей райисполкомов, 18 наркомов и их заместителей, 66 инженеров, 8 профессоров, 88 военнослужащих. Были сфабрикованы т. н. "Шемахинское дело", "Исмаиллинское дело", "Нефтяное дело", "Молодежное дело" и ряд других'. Массовые репрессии и беззакония захлестнули всю страну, все слои общества.
По ряду анализируемых версий вины в репрессиях, выходит, что виновны только Сталин и его ближайшее окружение. А где же те партийные функционеры, прежде всего секретари ЦК компартий союзных республик, крайкомов и обкомов партии, которые в 1937 г. входили в "тройки" НКВД—УНКВД и участвовали в вынесении смертных приговоров ни в чем не повинным советским людям — и коммунистам, и комсомольцам, и беспартийным. По иронии судьбы многие из них в 1938 г. разделили участь тех, кого они в 1937 г. отправляли на смерть.
В то время часто употреблялась такая фраза, как "за допущенные массовые репрессии и беззакония". Создается впечатление, что кто-то эти репрессии и беззакония совершал, прежде всего НКВД, а Сталин и его ближайшее окружение допустили их.
Представляется, что все обстояло наоборот. Сталин и его ближайшее окружение не только допустили эти репрессии, произвол и беззакония, но и явились их инициаторами и организаторами. Это была заранее продуманная и отработанная линия на подавление всякого, даже малейшего инакомыслия, на внушение советскому народу веры в непогрешимость "вождя" и проводимой им политики, создание "ореола" святости и незыблемости его установок и руководимой им ВКП(б). Для осуществления своих авантюристических планов, подавления прав и свобод граждан, закрепленных в Конституции СССР 1936 г., была создана мощная машина карательных органов.
Из года в год расширялся аппарат НКВД СССР в центре и на местах. С 1938 г. до 3 февраля 1941 г. (до образования НКГБ СССР) в НКВД СССР функционировали Главное управление государственной безопасности (т. е. органы госбезопасности), Главное управление рабоче-крестьянской милиции, Главное экономическое управление, Главное транспортное управление, Главное управление по охране железнодорожных сооружений, Главное управление пограничных войск, Главное управление исправительно-трудовых лагерей, Главное тюремное управление. Главное управление противопожарной охраны, Главное управление местной противовоздушной обороны, Управление по делам военнопленных и интернированных (с 1940 г.), ряд caмocтoятeльныx отделов.
Думается, что надобность в таком мощном и громоздком карательном аппарате не вызывалась политической и оперативной обстановкой, сложившейся в те годы. По существу, НКВД СССР представлял собой государство в государстве. Обстановка настоятельно требовала выделения органов госбезопасности из состава НКВД СССР, сосредоточения их усилий на решении задач борьбы с подрывной деятельностью иностранных разведок. Да, по всей видимости, и Сталин понимал, что оставлять такой аппарат в руках одного человека — Берии, хотя и лично преданного ему, нельзя. Поэтому Сталиным и было принято решение о разделении НКВД СССР на два самостоятельных наркомата, а также о передаче органов военной контрразведки в ведение Народного комиссариата обороны и Народного комиссариата Военно-Морского Флота…